Государственная пропаганда отметила столетие большевистского переворота демонстрацией по федеральным ТВ-каналам "исторических" фильмов и сериалов. В них революционеры (не только большевики) выведены в лучшем случае циничным манипуляторами и иностранными агентами, а в худшем — воплощением инфернального зла. Эта акция вписывается в новую государственную идеологию, восхваляющую самодержцев от Ивана Грозного до Путина и проклинающую любые революции и мятежи.
Выстраивается такая картина: некие силы зла (большевики и другие революционеры) уничтожили силы добра, "Россию, которую мы потеряли" (все плачут). Так видят ситуацию не только охранители, но и многие либеральные критики путинского режима. Однако история революции намного сложнее. В 1917-1921 годах в яростной схватке сошлись сторонники разных проектов развития страны: коммунистического, либерального, демократического, протофашистского. Прошло сто лет, но их спор до сих пор не закончен.
Коммунистический проект был, по сути, религиозным учением, предполагавшим строительство царства божия на земле. Ленин, Троцкий, Бухарин и другие лидеры большевиков были прежде всего религиозными фанатиками, абсолютно убежденными в своей миссии по освобождению человечества. Именно это, а не властолюбие или корысть, было основным мотивом их деятельности. Не сумев во время военного коммунизма воплотить в жизнь свои идеалы, они отошли на запасной путь НЭПа. А затем Сталин восстановил российскую империю в виде восточной деспотии, не имевшей никакого отношения к коммунистической утопии, кроме трескучей идеологической риторики.
Демократический проект эсеров и других умеренных социалистов (именно их тогда называли "силами демократии"), в отличие от коммунистического, имел не религиозно-космические, а вполне приземленные (от слова "земля") цели. В целом он был близок европейской социал-демократии, но с важным акцентом на интересы крестьян в преимущественно аграрной стране. Именно этот проект поддержало большинство россиян, проголосовав за эсеров и их союзников на выборах в Учредительное Собрание.
Элитарный либеральный проект поддерживали "цензовый элемент", то есть буржуазия, и значительная часть статусной интеллигенции. Он предполагал радикальную политическую либерализацию при достаточно ограниченных социальных реформах. Не имея широкой поддержки населения, либералы были вынуждены пойти на коалицию с умеренными социалистами, пока их коалиционное правительство не смел большевистский переворот. Затем уже во время Гражданской войны в Белом движении крупнейшая либеральная Партия народной свободы (бывшие Кадеты), уступила лидерство военным протофашистам и фактически перешла на их позиции, поддержав переворот Колчака.
Протофашистский проект сформировался уже в процессе Гражданской войны. Его движущей силой было офицерство, землевладельцы, бывшая царская бюрократия. То, что режимы Колчака и Врангеля были, по сути, фашистскими — утверждали впоследствии как критики, так и сторонники Белого движения. Даже Савинкова его бывший сотрудник, известный философ Федор Степун в эмиграции, называл скорее фашистом, чем демократом.
Гражданская война после колчаковского омского переворота 18 ноября 1918 года стала столкновением между милитаризированными белыми протофашистами и вооруженной коммунистической сектой большевиков, которые одинаково жестоко насиловали и обирали крестьянское большинство населения, симпатизировавшее эсерам.
Уничтоженный во время Гражданской войны демократический проект возродился во время Перестройки. Тогда антикоммунистическое движение шло под лозунгом политической и экономической (отмена привилегий номенклатуры) демократизации. Однако после победы над коммунистами, во время передела собственности в 90-х началась реализация скорее праволиберального, чем демократического проекта. Затем при Путине, как и во время Белого движения, "либералы" уступили лидерство фашистам (кстати, путинскую Россию роднит с протофашистскими белыми режимами еще и чудовищная коррупция).
В 2017, как и в 1917 году, на российской политической сцене фигурируют все те же четыре проекта. Фашистский проект Путина впитал в себя идеологию русских реакционеров начала 20 века (в том числе белогвардейцев), перемешанную со сталинизмом. Путин смог заставить работать на себя в качестве удобных спарринг-партнеров как многих "либералов", типа Кудрина, Прохорова, Собчак, так и поклонников коммунистического культа, которых окормляет КПРФ. Только демократический проект несет реальную угрозу фашистскому режиму в России. У него сейчас появился шанс на возрождение. Симптом этого — успех антикоррупционного движения Навального. Борьба с коррупцией в России — это борьба против основы ее социальной системы, против абсолютно коррумпированного правящего класса, в конечном итоге против неравенства и несправедливости. Это движение апеллирует к здоровой социальной зависти "плебеев" и направлено против зажравшихся "патрициев", то есть глубоко демократично. Именно так его воспринимают и поэтому поддерживают люди.
Навальному еще предстоит доказать, что борьба с коррумпированными элитами — это не тактический ход, а часть масштабного демократического проекта. У него пока нет позитивной программы преобразований в интересах непривилегированного большинства населения, подобной эсеровской земельной реформе. Если движение Навального предложит обществу реформы, предполагающие перераспределение в пользу россиян доходов от эксплуатации природных богатств страны (нефти, газа, леса и т.д.), то его шансы на успех резко увеличатся.
Власти боятся развития нового демократического движения, поэтому резко усилили антиреволюционную ТВ-пропаганду, на этот раз в псевдоисторической упаковке.
