В рамках кратковременного возвращения к обязанностям блогера (то есть, к размножению очередной истерики с апломбом и самолюбованием) надо, конечно, что-то написать про Фарбера.
Предупреждаю сразу: то, что я скажу, многим не понравится. Потому, например, не понравится, что скажу я банальность. Да, ***. И соотношение проступка/срока, и процессуальные нарушения, и игнорирование смягчающих обстоятельств, и антисемитизм прокурора, за который надо бы звезды с погон смахивать. Правда, *** не из ряда вон. Ровненький такой, привычный *** для нашей судебной системы. Просто о многих делах журналисты не пишут.
Вина Фарбера объективно не доказана. Следовательно, он должен быть освобожден. Другое дело, что я не готов однозначно утверждать то, что утверждает каждый первый, а именно — невиновность Фарбера. Не знаю. Не уверен. Сомневаюсь. Дело ясное, что дело темное. В любом случае, спорить я на этот счет не готов. И вообще, хотел поговорить о другом.
Из многочисленных репортажей из села Мошенки однозначно следует: местные своего односельчанина Фарбера не любят. Не сказать — ненавидят, но недолюбливают, это точно. Вопрос "почему" напрашивается, и у коллективной бабченки готов ответ: потому что ксенофобы проклятые. Антисемиты и вообще — против чужих, классово неблизких. Только вот страшные сказки про русскую деревню "чистая публика" может рассказывать друг другу, не мне. У меня опыта общения с деревней значительно больше, чем у среднего либерального интеллигента. И опыт этот практически однозначен: врачи и учителя на селе — самые уважаемые люди. Крики про "так ведь Фарбер чужак, понаехавший" — мимо. Подавляющее большинство сельских учителей и врачей как раз "чужие, понаехавшие". Со времен СССР в этом смысле ничего не изменилось. Разве что тогда педагогов и медиков пихали в деревню по разнарядке, а теперь заманивают калачом. И их — иных, классово неблизких, "понаехавших" — уважают и ценят. А Фарбера почему-то нет.
Это тем более странно, ведь речь — как ни крути — идет о благодетеле. Да, наш благодетель чудак. Если его версия событий — правда, тогда он вдвойне чудак. Есть, действительно, категория людей, вопреки всякой логике добро творящих, и этих людей нужно очень беречь. Беда лишь в том, что Фарбер ничуть не похож на светлого ангела, на сестру милосердия, на доктора Лизу. Он, конечно, творит добро, но принадлежит совсем к другому типажу.
Хочу особо подчеркнуть: я не знаком с Фарбером и моя характеристика может расходиться с действительностью в каждой букве. Но вот я читаю репортажи, читаю речи Фарбера, и представляю себе человека довольно неприятного. Он крайне самолюбив. Гордец. Склонен к дешевому пафосу. Судя по всему, не восприимчив к критике. Неадекватно себя оценивает. Имеет т.н. "синдром пророка", причем, не в начальной стадии. Словом, не просто чудак, а чудак на букву "м".
Это всего лишь предположения. И они, конечно, не имеют никакого отношения к тому, виновен Фарбер или нет.
Он, безусловно, должен быть освобожден, ибо даже в том случае, если взятка — не миф, два года в СИЗО — это выше крыши.
Однако на уровне эмоций (возможно, обманчивых) я вполне солидарен с жителями села Мошенки: мне тоже не нравится Илья Фарбер. Можете считать меня после этого ксенофобом, ненавидящим учителей музыки, тупой деревенщиной, не восприимчивой к современному искусству, алкоголиком, короче, кем угодно. Но до прояснения обстоятельств образ Фарбера для меня привлекательнее не станет.
И этот не слишком привлекательный образ в моем мозгу изрядно диссонирует с истеричными постами коллективной бабченки о том, что жители села Мошенки должны Фарберу отверстие целовать. Что-то подобное, видимо, жителям села Мошенки сообщают и журналисты, ибо в репортажах раз от разу встречаются оговорки сельчан типа "ну он же музыку преподавал, а не математику". Коллективный "мужичок-с" почему-то прекрасно понимает, что апломб учителя музыки и ИЗО, который, по собственным словам, приехал "поднимать деревню", смешон и унизителен. Но чистая публика принимает этот апломб за чистую монету. И восхищается Фарбером, который уже успел сравнить себя и с Магнитским, и с Навальным, и с подвижниками, разве что с Христом не успел, но есть такое ощущение, что собирался.
Короче: еще пара-тройка таких выездов в Мошенки, и Фарбера в деревне возненавидят окончательно. Ну а что с людей взять? Они у нас ксенофобы, сраненькие такие, тупенькие, недалекие. То ли дело раньше было: приезжает народоволец в народ — мыть его и просвещать, к народовольцу сразу девки-лапотницы подбегают, на колени падают и берут в рот. А уже потом, просветленные, идут строить велодорожки и бороться за права мигрантов.
"Вот за это вас народ и не любит". И коллективную бабченку, и — возможно — Илью Фарбера. Которому я желаю скорейшего освобождения. Все надежды на Верховный суд.
! Орфография и стилистика автора сохранены
