В эти дни россияне внимательно наблюдают за результатами Единого госэкзамена: восьмого июня стало известно, что неудовлетворительные оценки на ЕГЭ по литературе получили 6,5 процента выпускников школ, а по географии и вовсе 10 процентов. Ранее обязательный ЕГЭ по русскому языку завалили 6 процентов учеников — они теперь могут остаться без аттестата. Страшно себе представить, что будет с результатами тестирования по математике, которая традиционно дается ученикам сложнее гуманитарных предметов. Надо понимать также, что сейчас требования для тройки сильно занижены, то есть реально завалили экзамены куда больше выпускников. Вузы будут сами выбирать себе проходной балл и их совсем не будет интересовать, что чиновники считают тройкой, а что двойкой. Вузы просто посмотрят количество правильных ответов.
Нельзя забывать и о том, что учителя откровенно помогали ученикам. В блогах несложно найти рассказы выпускников о том, например, как во время экзамена в класс вошли педагоги и сами за подопечных расставили галочки в нужных местах, чтобы хватало минимум на тройку, и удалились.
Противники и сторонники ЕГЭ сходятся в одном: в нынешнем виде эта система не работает.
И то, что тест пока плохо разработан, понятно, но это самая простая из проблем — изменить содержание вопросов и технологию проведения теста можно довольно быстро. Но главное не это. Неясно, ученики у нас такие неграмотные или ЕГЭ российской системе образования не подходит?
В принципе на оба эти вопроса можно ответить положительно. Невежество современных старшеклассников и первокурсников поистине фантастическое. Не так давно в блогах получили распространение сразу несколько видеоопросов, в ходе которых журналист останавливал случайных прохожих, задавая им элементарные вопросы. Молодые люди в возрасте от 18 до 20 лет всерьез отвечали, например, что "холокост — это, наверное, берег какой-то", а Пушкина на дуэли убил Есенин. С другой стороны, если такого школьника натаскать на ЕГЭ и он будет знать дату какой-нибудь битвы времен Второй мировой войны, это мало изменит ситуацию.
Конечно, есть трудности, связанные с тем, что уровень школьных учителей оставляет желать лучшего, многие из них недалеко ушли от своих подопечных по уровню интеллекта. Но есть и более важная концептуальная проблема — новая реальность, с которой столкнулась советская система образования.
Напрасно многие сегодня ностальгируют по советскому образованию. Это сейчас кажется, что оно было таким основательным, фундаментальным, разносторонним. Возможно, понятие школьной программы было тогда менее расплывчатым, и учили ее получше. Но была ли советская молодежь более образованной? Тогда еще практически отрезанные от современной мировой культуры (лучшая мировая музыка, кино и живопись редко проходили цензуру) пионеры и комсомольцы зубрили программу из учебников, не задумываясь, что они из этого вспомнят хотя бы раз в жизни после сдачи экзаменов. Пионеры и комсомольцы знали географию, но не были нигде дальше Польши, знали Пушкина, но едва ли читали Булгакова или Кафку, не говоря уже о Пастернаке или каком-нибудь Вудхаусе.
Советский выпускник школы знал много, но насколько нужен был этот единый стандартный набор знаний, включавший такие чудесные умения, как отличать плоских червей от кольчатых, решать уравнения с тангенсами и котангенсами и писать под копирку сочинения "тема дружбы в лирике Пушкина"?
Сторонники советской системы образования утверждают: пусть она построена на шаблонах, но дает минимальный набор знаний, с которым человек может быть достойным членом общества. Но беда в том, что не только в России, но и в мире все сильнее расплывается понятие "минимальный обязательный набор знаний".
Почему, например, выпускнику положено знать высшую математику, но позволено совершенно не разбираться в классической музыке? Почему биология изучается подробно и полагается знать даже такую сложнейшую дисциплину, как генетику? На политологию и экономику отводится очень мало времени, поэтому понять из школьной программы, как устроена рыночная экономика и какие политические режимы действуют в сопредельных государствах, невозможно. Речь идет не просто о перекосе между разными дисциплинами. Скажем, в курсе той же физики школьники заучивают множество формул и законов, но редко когда хотя бы на пальцах могут объяснить, а почему же, собственно, Луна вращается вокруг Земли.
Нынешняя система образования дает только иллюзию получения знаний, а в действительности лишь запихивает в головы учеников какие-то объемы информации, скомплектованные зачастую по случайному принципу.
Эту систему мы унаследовали от прошлых веков, когда обязательным знанием было то, что необходимо для выживания. Вспомните "Таинственный остров" Жюля Верна и вы поймете, кто считался в те времена хорошо образованным человеком: инженер, который, используя все свои знания, смог вместе со спутниками голыми руками превратить дикий остров в цивилизованный. Еще всего лишь столетие назад отучившийся десять лет выпускник мог бы похвастаться, что познал основы всех наук. Сегодня же наука развита настолько, что в ней попросту нет места никому, кроме узких специалистов, и ни 10, ни 20, ни 100 лет не позволят вам изучить даже на базисном уровне основные достижения в науке и искусстве. Но это совсем не проблема, потому что в век информационных технологий, если вам не хватает только конкретных фактических знаний, то разобраться в любой области можно с помощью компьютера с доступом в Интернет. Чему же тогда учить школьников, помимо умения работать с информацией?
На самом деле задачи школы ничуть не изменились. Как раньше, так и сейчас ее задача — сделать школьника полноценным членом общества. А это значит, что он, помимо базовых знаний, должен получить опыт, который ему будет необходим для жизни. Например, без таких произведений, как "Мы" Замятина и "Один день Ивана Денисовича" Солженицына, которые в этом году убрали из обязательной программы для сдачи ЕГЭ, у школьников не будет вырабатываться иммунитет от тоталитарных идеологий. Без базовых знаний об устройстве экономики школьник будет верить, что власти должны "все отнять и поделить". Без минимального представления о живописи и музыке он будет чужим в обществе культурных людей. Все это можно получить и без школы, но только школа может и должна сделать это знание обязательным.
Мы слишком привыкли к тому, как школьники делают вид, что учатся, а учителя — что строго проверяют.
Причем и те, и другие понимают: настоящая учеба начнется потом, в вузе, если это хороший вуз. Провал ЕГЭ преподнес всем хороший урок, обратив внимание на циничность и абсурдность такой системы. Вот только этот урок может так и остаться невыученным, ведь вокруг этих экзаменов столько шума, а о серьезной реформе образования до сих пор никто не говорит.
Вы можете оставить свои комментарии здесь
